С первых дней фашистской оккупации на сталинградской земле начались массовый грабеж и насилие над мирными жителями. Грабили всё: скот, птицу, продовольствие, одежду, посуду, детские игрушки… Людей, пытавшихся защитить имущество извивали или расстреливали. В х. Жирки Кагановического района немцы застрелили гражданку Манохину, мать троих детей, за, что она не хотела отдавать свой скот. В селе Власовка Клетского района избили, а затем ударили финкой в грудь Богачеву К.И., попросившую оставить для детей хотя бы кусочек хлеба, а двух ее ребятишек ранили очередью из автомата.
Трёхлетним ребёнком встретил Валерий Сучков первые бомбардировки Сталинграда в 1942 году, однако он хорошо запомнил те события: как бомба разрушила их дом, как фашисты приставили дуло ружья к его матери, как он получил контузию, был угнан в концлагерь в Белой Калитве и выжил. "Это был настоящий ад… Немцы для достижения своих целей использовали методы геноцида", — свидетельствовал он в ходе судебного заседания, состоявшегося 7 августа.
Страшной трагедией для десятков тысяч человек стал угон населения в немецкое рабство, он носил массовый характер и сопровождался чрезвычайной жестокостью.
В акте, составленном 27 июня 1943 года Сталинградской областной комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, на основании опроса свидетелей, жителей Дзержинского района г. Сталинграда говорилось: « Немецкие оккупанты гнали под конвоем, пешком тысячи людей, не исключая детей, в Вороново, Калач, Нижний Чир, Белая Калитва. По дороге силой отбирали последние тёплые вещи и продовольствие. Дети, старики, больные умирали, замерзали на открытых платформах. В пересыльном лагере г. Калача отправляемых держали под открытым небом…, пищу давали раз в день, состояла она из двух ложек горелой пшеницы и кусочка дохлой сырой конины, воды совсем не давали. Смертность в этом лагере была очень высокой. Слабые, особенно дети, умирали сотнями. От матерей насильно отбирали подростков в возрасте 14 лет и старше и срочно угоняли в Германию».
Даже в немецкой армии находились солдаты, которые были потрясены всем происходящим. Так, Гане Шафер, полевая почта 45955, писал 20 ноября 1942 года: «Каждый день при 20-градусном морозе тянется вереница беженцев в направлении Калач – Чир. По обеим сторонам пути лежат замерзшие женщины и дети. Они лежат также в окопах и траншеях, где по ночам беженцы ищут себе защиты. Единственной пищей для них являются падшие лошади. Каждая лошадь ободрана до костей».
На тот момент комиссии удалось установить, что за 6,5 месяцев оккупации на территории области было (без учета военнопленных)повешено 108 человек, расстреляно 1744 человек, совершено издевательств, насилий и пыток в отношении 1598 человек, уведено в немецкое рабство 64224 человека, погибло от бомбардировок и артобстрелов 42797 чел. В этом списке сотни детей.
Территория Киквидзенского района не была оккупирована фашистами. Но нет ни одной семьи, которой не коснулось бы черное крыло войны.
Дети и подростки все тяжкие военные годы были рядом со взрослыми: выращивали хлеб, ухаживали за животными, рыли окопы…
Анне Антоновне Арсентьевой в дни начала Сталинградской битвы было всего шестнадцать лет. Навсегда в памяти остались моменты, когда в 1942 году Мачешанским военкоматом она была мобилизована на рытье окопов и противотанковых рвов. Сначала работали в Мачехе, а через несколько недель перебазировались в с. Лопуховка Руднянского района.
— Окопы рыли широкие, сверху накрывали бревнами и присыпали землей – укрытия получались прочными и надежными. Работали на совесть, потому что в этом труде, тяжелом и изнурительном, недетском, мы чувствовали свою принадлежность к великой битве за Родину. Этим, как могли, приближали Победу, — вспоминала наша землячка.
«Итогом» этой страшной войны, по жестокости и количеству жертв не знавшей себе равных, было открытие в р.п. Киквидзе детского дома для сирот, потерявших родителей в военные годы или в тяжелое послевоенное время. Как свидетельствуют архивные документы, детский дом существовал более 9 лет – 1947 – 1956 гг.
Руководство района, администрация детского учреждения, конечно же, стремились создать нормальные условия для жизни детей-сирот. Но время было слишком сложное.
Детдом размещался в 4-х зданиях. Основной корпус занимали дети. Здесь было 6 спален, от 11 до 20 человек в каждой. Во 2-м корпусе размещалась столовая, кухня, складские помещения, кабинет бухгалтера. В 3-м корпусе находились медпункт, изолятор, баня, прачечная, квартира для воспитателей. 4-й корпус – мастерская по трудовому обучению. Здания были старые, с ветхой, требующей ремонта крышей. Отапливались помещения шестью печками.
В детдоме имелись земельный участок, две лошади, несколько голов свиней.
Питание не отличалось разнообразием. Хлеб дети получали ржаной, низкого качества. Белый хлеб, булочки, сливочное масло, молоко были большой редкостью для детского меню. Вот нормы, по которым выдавались продукты на одного ребёнка в сутки: мясо или рыба – 60 г, жиры – 20 г, сыр – 10 г, яйца – 1 шт., крупа – 70 г, сахар – 49 г, хлеб – 50 г, овощи – 80 г.
Кадрами детдом был обеспечен полностью, но педагоги далеко не все отличались профессионализмом, немногочисленные документы свидетельствуют о случаях грубого обращения с воспитанниками.
Невозможно без боли в сердце знакомиться с документальными источниками, свидетельствующими о преступлениях нацистов в дни Сталинградской битвы и их последствиях. Но это необходимость сегодняшнего дня, ведь фашизм вновь поднял голову. Совсем рядом…
Напомним, в июне дело о признании геноцидом преступлений нацистов под Сталинградом, состоящее из 14 томов, поступило в Волгоградский областной суд по заявлению прокурора Волгоградской области. Процесс уже идёт. В ходе состоявшихся судебных заседаний опрошиваются свидетели страшных событий, общественники, историки.
Ранее подобные процессы прошли в Новгородской, Псковской, Ростовской, Брянской, Орловской, Воронежской, Смоленской, Белгородской областях, Краснодарском и Ставропольском краях, в Республике Крым, Ленинградской области, Санкт-Петербурге.
